ПУТЬ В НЕБО- КОРОТКО ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
ВАСЬКОВ ЛЕОНИД МИХАЙЛОВИЧ
ДЯТЛОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ
Двукратный абсолютный чемпион СССР, призер чемпионатов мира, Европы и многих международных соревнований, мастер спорта международного класса СССР.
- Желающих летать на планере в то время было немало. На двух инструкторов приходилось в среднем около 40 человек в год. Летали сначала с лебедки, потом с буксировщиком ЯК-12. Многие потом продолжили летную карьеру, стали военными и гражданскими летчиками. Для тех же, кто выбрал «земную» стезю, годы занятий планерным спортом навсегда остались в памяти самыми яркими и незабываемыми страницами.
Передо мной тоже в свое время встал выбор: посвятить жизнь спорту или служению науке (меня приглашали на должность ассистента кафедры начертательной геометрии ГМИ) - я выбрал небо.
В советское время важность воспитательной работы с молодежью власти понимали хорошо. И в систему ДОСААФ шли далеко не случайные люди. В 70-х годах, например, Центральный комитет ДОСААФ возглавил прославленный летчик, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин. Ему, кстати, я обязан своей квартирой, которую мне выделило правительство республики после его личного письма-обращения.
На моем счету семь всероссийских рекордов. В октябре 1978 г мы с Олегом Пасечником летали на высоту, набрав 10 810 м. Подморозили, правда, руки-ноги, но всероссийский рекорд установили.
К этому событию готовились долго. Я хорошо помню тот полет - не скажу, что он был сложным, напротив, никакого особого мастерства нам не потребовалось. Поднимались как на лифте – стояли «носом» против ветра в 100 км\ч и только скорость регулировали. На 6 000 км надели кислородные маски, подключили оборудование…
Материально-техническая база тогда у нас была мощной. Летательные аппараты приходили по линии ДОСААФ, специалисты НПП «Звезда» разрабатывали комплекты кислородного оборудования: КП-18, КП-28, КП-24. Кислородные баллоны устанавливали в планере – были и на 4 л, и на 20 л, была своя специальная кислородная машина, которую обслуживали инженеры. На балансе был и современный на тот момент ВТК – высотно-тренировочный костюм. Он и сейчас лежит в музее аэроклуба, но, наверное, уже не годится к использованию.
С 1974 до 1983 гг ежегодно на базе владикавказского аэроклуба проходили полуторамесячные сборы – с конца сентября и весь октябрь. Вообще, наш клуб расположен в уникальном месте: от аэродрома до волны – всего 15 км, есть АН-2, который способен одновременно поднять в воздух два планера – 18 минут и ты в горах на высоте 2 000 м. В 1979 г мы так за один сезон установили 8 (!) всероссийских рекордов: женские, мужские, двойные, одинарные…
Александр Дятлов - тренер Федерации планерного спорта РСО-Алании. В мае 1988 г установил рекорд СССР. С 1993 по 2001 гг был капитаном сборной команды РФ по планерному спорту.
- Планеристом я стал, можно сказать, случайно - мечты покорить небо у меня в детстве никогда не было, зато она была у моего школьного товарища Руслана, который постоянно убеждал меня связать свою жизнь с авиацией.
И в аэроклуб я пришел «за компанию», до последнего момента не верил, что буду по-настоящему летать. Ходил на занятия как робот, чисто механически. Также спокойно, почти равнодушно отнесся к медкомиссии – в то время как другие ребята нервничали, переживали, я не волновался вообще. И когда почти всех срезали по зрению и давлению, а меня, самого щуплого из группы, взяли – я очень удивился. Из 60 курсантов к полетам тогда допустили только 14 человек. Моего друга, влюбленного в небо, кстати, тоже не пропустили…
Я тогда очень много летал – использовал любую свободную минуту, чтобы убежать на аэродром. С удовольствием пробовал летать на всех типах планеров, которые были в нашем аэроклубе: на Бланике, ФОКе, Кобре… Эти навыки мне пригодились на чемпионате страны в 1978 году, когда вдруг изменили правила: женщины летают на Бланиках, мужчины – на Кобрах. И если для многих спортсменов это решение стало неприятной неожиданностью, то я воспринял новость спокойно, поскольку к тому времени у меня на Кобре было больше 300 часов налета.
В том же году нам дали большой маршрут для выполнения нормативов мастеров спорта – тогда для этого надо было пролететь дистанцию не менее 300 км или показать скорость 85 км\ч на 200-километровом маршруте. Из 30 человек тогда финишировали всего четверо, в том числе и я. Это позволило мне войти в десятку лучших планеристов страны.
В следующем году я занял 6-е место, потом – 5-е, а в 1981 году стал абсолютным чемпионом страны.
За время моей спортивной карьеры случилось много всего интересного. Наш клуб, кстати, был одним из первых, кто начал работать с иностранными планеристами, которых привлекали полеты в горах. Это был период перестройки, дефицита финансовых средств, и наш бизнес-опыт на какое-то время спас аэроклуб от разорения. Мы тогда мало что понимали в коммерческих полетах – на глаз определяли стоимость услуг. Но нашим первым партнерам – немцам – все нравилось, они соглашались на все наши условия и с удовольствием сюда приезжали. Такая история длилась почти три года, до первого вооруженного конфликта на Кавказе, отпугнувшего иностранцев….
КУЗЬМИНОВ ГЕННАДИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
ИЗ ИСТОРИИ ПЛАНЕРНОГО СПОРТА
ГЕННАДИЙ КУЗЬМИНОВ
Одна из самых дефицитных профессий в авиационных видах спорта, которая в скором будущем рискует стать совсем уж редкой, является профессия инструктора по планерному спорту. Имеются в виду те, кто не просто занимается обучением планеристов, а умеет это делать грамотно, профессионально, на базе профильного образования.
Геннадий Кузьминов – один из самых опытных инструкторов в стране. Он работает во владикавказском аэроклубе вот уже 36 (!) лет.
- В родном аэроклубе я с 16 лет. Сначала занимался парашютным спортом, потом научился летать на планере.
Сколько себя помню, я всегда хотел летать. В детстве мог часами наблюдать за авиамоделистами, которые запускали в небо свои модели, читал массу литературы, так или иначе связанной с полетами. В то время выходило много книг и журналов – и советских и зарубежных - и многие семьи выписывали их целыми пачками. Помню, был прекрасный польский журнал «Крылатая Польша»,чешский «Летецви-космонавтика», немецкий«Flieger Revue», литовский «Спарнай», наши «Авиация и космонавтика», «Крылья Родины». Там были очень хорошие фото, интересные статьи, которые мы зачитывали до дыр.
И вообще, в обществе тогда был настоящий культ летчиков, космонавтов, планеристов, парашютистов. О них снимали фильмы, писали в газетах, рассказывали в телепередачах.
После школы я поступил в Волчанское авиационное училище. В тот год не было планерного курса (его тогда набирали один раз в три года), потому пришлось идти на факультет ……..
Выучился на летчика-инструктора, и летал, надо сказать, неплохо – на последнем курсе в соревнованиях по пилотажу занял второе место. Передо мной тогда открылись перспективы войти в состав сборной страны, выступать на престижных соревнованиях, но я уехал домой, в родной аэроклуб (это был 1981 год), и ни разу об этом не пожалел.
- Вы, по сути, получили не только авиационное, но и педагогическое образование?
- Совершенно верно. На протяжении трех лет мы изучали методику летного обучения, психологию, педагогику, потому сейчас часто бывает больно смотреть на то, как обучают современную молодежь. Никакого педагогического подхода, никакой теоретической подготовки. Обучили набору навыков – и вперед, в небо! Я не говорю, что у всех нынешних планеристов слабая подготовка, но у очень многих. Не хватает профессионализма в обучении, и это очень опасная тенденция.
- А много ли в Осетии желающих летать?
- Да, к нам приходят молодые люди, но часто их желание упирается в финансовую несостоятельность. Тех, кто может себе позволить обучающий курс, – два-три человека в год. Была бы хоть какая-то поддержка, мы выпускали бы в разы больше пилотов.
Знаю, что в Казани и Воронеже есть спонсоры, благодаря которым аэроклубы существуют. У нас в республике таких людей, к сожалению, нет.
- Зато есть и другая проблема - теперешние подростки почему-то не сильно стремятся научиться летать. И даже если на первые занятия приходит десяток ребят, то к концу курса их остаются единицы.
- Так было всегда. В годы расцвета владикавказского клуба у нас работали пять инструкторов. Набирали ребят из расчета по 10 человек на каждого, то есть … около ста. Забавная математика, не правда ли? Просто половина ребят по тем или иным причинам отсеивалась в процессе обучения.
- Когда вы почувствовали, что у людей теряется интерес к полетам?
- Наверное, в 90-е годы. Тогда у людей были другие проблемы, они выживали, не до полетов было.
А сейчас выросло компьютерное поколение, которое не интересуется ничем, кроме виртуального мира. Они далеки от реальной жизни, от того, чтобы что-то сделать своими руками, лишний раз подвигаться, да просто пообщаться.
- Вы обучаете только полетам на планере?
- Нет, у меня открыты абсолютно все допуски на все, что есть в ДОСААФ: на Вильгу, на АН-2, на Як-18, на Як-52, на полеты с парашютистами, на аэрофотосъемку и т.д. Такой пилот-универсал (смеется).
А вообще у нас в аэроклубе собралась очень хорошая команда, много профессиональных пилотов, обладающих большим багажом знаний и умений. Но государству мы сегодня, наверное, не сильно нужны. Иначе чем объяснить наше плачевное состояние, когда нет средств ни на что: ни на ремонт техники, ни на горючку, ни на зарплаты? Живем на одном энтузиазме. Но как долго протянем?
При этом нельзя сказать, что судьба аэроклуба безразлична ДОСААФ или местным властям. Мы последние полгода с надеждой ждем встречу замминистра обороны РФ Руслана Цаликова, председателя ДОСААФ Александра Колмакова и главы республики Вячеслава Битарова. По предварительной договоренности, на базе нашего аэроклуба могут сделать Северокавказский центр авиационной подготовки с соответствующей помощью, поддержкой, финансовыми вливаниями.
Мы все очень надеемся, что встреча состоится, и ее результаты вдохнут жизнь в аэроклуб. Будет очень жаль, если у клуба не будет будущего, он ведь – один из старейших в стране с богатейшей спортивной историей, с легендарными выпускниками.
- Осталась ли какая-либо поддержка от ДОСААФ? В чем она заключается?
- Мы сегодня живем воспоминаниями о прекрасном прошлом, когда аэроклуб находился на гособеспечении и не испытывал никаких проблем со снабжением. К нам регулярно приходили десятки упаковок с методическими пособиями, летными книжками, тетрадями для подготовки и т.д.
Не припомню, когда последний раз к нам приходили подобные посылки. Кроме распоряжений, директив и указов мы сегодня не видим ничего…
Я даже не знаю своих коллег, работающих в других аэроклубах. А ведь хотя бы один раз в несколько лет ДОСААФ мог бы собирать нас, инструкторов, на какую-нибудь конференцию или семинар.
Мои однокурсники по Волчанскому училищу давно перешли либо в Аэрофлот, либо уехали за границу – в аэроклубах осталось очень мало. А учитывая, что последний курс выпустился в 1992 году, очень скоро в стране не останется инструкторов с образованием. И кто будет обучать молодежь в ДОССАФ, я просто не представляю…
- Вы многих ребят выпустили в небо. А есть ли среди них известные планеристы?
- К сожалению, мой инструкторский опыт пришелся на суровые 90-е годы, и громких побед наши ребята достичь не смогли. Дома, на аэродроме многие из них показывали хорошие результаты, но чтобы подтвердить их официально, надо ведь принять участие в соревнованиях – а это деньги. Но я очень горжусь Зариной Багаевой – три года назад она стала третьей на чемпионате Европы.
Сегодня местом планерной подготовки стала Усмань. Мы с интересом наблюдаем за вашими успехами, радуемся, что планерный спорт постепенно возвращает свои позиции.
- Геннадий Александрович, вы всю жизнь проработали в системе ДОСААФ. А как вы относитесь к авиации общего назначения и тем процессам, которые сейчас там происходят?
- К АОН отношусь положительно. Невозможно запретить людям летать. Если у человека есть возможность приобрести летательный аппарат и научиться летать – пусть летает на здоровье! Только здесь есть одно «но» - учиться надо добросовестно. Знаю пилотов, у которых фактически нулевая теоретическая подготовка, а такого быть не должно – небо не прощает пробелов в знаниях!
Каждый летчик должен быть ходячей авиационной энциклопедией. А сейчас многие научились летать по GPS навигации и думают, что этого достаточно. А если в воздухе прибор откажет? Что делать?
С одной стороны, поведение чиновников от авиации понятно – они хотят порядка и безопасности в небе. С другой стороны, зажимать пилотов так, как это происходит сейчас, - нельзя. Нельзя грести под одну гребенку военных и гражданских пилотов, которые вышли на пенсию и обладают огромным летным опытом, и людей, которые пришли в АОН со стороны, ничего не знают и не умеют. И в этом контексте совсем непонятна тенденция закрытия АУЦов. Неужели пара-тройка летных училищ закрывает потребность в пилотах для всей страны?
- Геннадий Александрович, что приносит вам удовлетворение в работе? Не жалеете ли, что не продолжили спортивную карьеру?
- Ни о чем не жалею, хотя вся моя жизнь прошла в задней кабине. Но научить человека летать – это немалый труд. А когда твой подопечный делает свой первый самостоятельный полет, испытываешь ни с чем не сравнимое удовольствие.
ПОПОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ
На выбор профессии повлиял старший брат - летчик.
Во владикавказском аэроклубе обучился летать на всей авиационной технике. Из
спортсмена-планериста вырос до командира планерного звена.
ГИОЕВ ТИМУР МИХАЙЛОВИЧ
Первая моя встреча с авиацией произошла, когда увидел планер на площадке. Решил тогда, что он упал.
Вторая и решающая - полет на вертолете в Узбекистане. По достижении 17 лет записался сюда - в планерное звено владикавказского аэроклуба.
Твердо решил стать летчиком и поступил в летное училище.
ПОПОВ ОЛЕГ ПЕТРОВИЧ
Я родился в семье авиаторов:
отец - летчик, мама - бортпроводница. Пошел по стопам отца, а по-другому моя судьба и не могла сложиться...
После школы поступил в Омское летное училище.
ЦАРУЕВ АСЛАНБЕК ЭЛЬБРУСОВИЧ
После школы я поступил на строительный факультет в ГМИ, но всегда чувствовал, что мое призвание - в другом. Однажды бросил институт и уехал поступать в летное училище.
КОЗЫРЕВ РУСЛАН ЗЕЛИМХАНОВИЧ
Когда я еще учился в школе, одноклассница сказала, что мне слабо подняться в небо. Я решил доказать ей, что она ошибается... Так и стал военным летчиком, а точнее, летчиком истребительной авиации.
МОРОЗОВ АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ
